Различия в иностранных языках и непереводимость текста

Языки отличаются друг от друга, но люди могут изучать кроме своего родного языка и иностранные языки. Этот простой факт дал толчок многим гипотезам, которые в конце концов сводятся к следующей хмурой альтернативе. Одни считают, что разные языки абсолютно не похожи и перевод с одного языка на другой априори недосягаем. Другие считают, что перевод все же теоретически возможен, благодаря определенной, общей для всех языков, первооснове. Второе предположение в свою очередь приводит к новой дилемме: или эту первооснову необходимо найти заново, и это означает более углубленный поиск праязыка; или же эту первооснову необходимо отстроить логическим путем,а это, фактически, ставит перед лингвистами задание создать новый, универсальный язык. Но какой бы язык не был первоосновой, - праязык или новый универсальный язык, - он должен быть представлен во всей полноте фонетики, лексики, синтаксиса и риторики.

Я предлагаю отбросить теоретическую альтернативу переводимости / непереводимости текста и заменить ее другой, которая берет начало из самой практики перевода, т.е. альтернативой верность / неверность перевода своему источнику, что, впрочем, не исключает того, что перевод - это рискованная операция, которая постоянно требует теоретического обоснования.  В конце лекции мы увидим, что трудности внутреннего перевода (т.е. перевода в рамках одного языка) только подтверждают верность этого неутешительного утверждения. Недавно я принимал участие в международном колоквиуме по проблемам перевода, где прослушал доклад философа-аналитика Дональда, который назывался "Теоретически сложно, практически легко".  Похожую позицию занимаю и я сам, говоря о двух типах перевода (с одного языка на другой и в рамках одного). Действительно, хотя теоретически перевод является задачей практически невозможной, он все же осуществляется на практике, но за это приходится платить нашим сомнениями касательно его соответствия / несоответствия своему оригиналу.

Перед тем как мы углубимся в диалектику проблемы соответствия / несоответствия перевода своему оригиналу, мне бы хотелось, хоть и коротко, остановиться на причинах того, почему дилемма переводимости / непереводимости текста неминуемо приводит к безвыходности.

Вывод касательно перепеводимости текста обязан своим существованием етнолингвистам, работам Б. Ли Борф и Е. Шапира, которые подчеркивали несоответствие между языковыми уровнями-подсистемами различных языков. Имеются ввиду фонетический и артикуляционный уровни, сформулированные на основании фонологической системы этого языка (гласных, согласных и т.д.); концептуальный уровень языка, т.е. системы понятий, из которых состоит его лексика (словари, энциклопедии и т.д...); синтаксический уровень, который зависит от грамматической структуры языка. Можно приводить сколько угодно примеров расхождения между языками на различных лингвистических уровнях. Действительно, если Вы произносите французское слово bois («дерево» как материал, «небольшой лес», «роща»), то Вы представляете или древесный материал, или лесок, или другими словами эти же значения выражаются не одним, а несколькими словами, которые относятся к разным семантическим рядам. Относительно грамматики, тоже не трудно заметить, что система глагольных времен (настоящее, прошедшее и будущее) в разных языках формируется по-разному: существую языки, где положение действия во времени не указывается, но важно, является ли действие законченным; в других языках система глагольных времен может вообще отсутствовать, а время обозначается только с помощью глагольных причастий ("вчера", "завтра" и т.д.) А если к этому еще и прибавить утверждение, что любой грамматический слой выражает определенное мировоззрение... К примеру, считается, что причина по которой греки создали собственную онтологию (размышления касательно природы существования и начала всего сущего), прячется в функциях глагола "быть", которое в греческом языке, с одной стороны, служит глаголом-связкой, а с другой - выражает понятие бытия. Итак, совокупность мировоззренческих понятий, которые характерны для носителей определенного языка, оказывается чужой и непонятной для носителей другого языка, чьи отношения с миром выглядят иначе. Таким образом, приходится согласиться с тем, что взаимное недоразумение между людьми является нормой, что перевод теоретически невозможен и что люди, которые говорят на нескольких языках, - просто больны шизофренией.

Впрочем, мы перенесемся к противоположной точке зрения, чтоб сделать следующее предположение: поскольку перевод существует, он все же является осуществимым. Принимая во внимание то, что перевод можно осуществить, то при всем разнообразии языков, должны существовать определенные скрытые структуры, которые или несут в себе признаки утраченного праязыка, и нам необходимо снова вернуться к этому праязыку; или они (структуры) являются априори общими для разных языков, т.е. универсальные, или, как говорят, трансцедентальные, и в таком случае их необходимо найти и на их основании создать новый, универсальный язык. Версия касательно праязыка проповедовалась в работах гностиков, в Кабале, в оккультных учениях различных видов. Не обошлось и без отравляющих испарений в виде размышлений в защиту так называемого арийского языка, исторически продуктивного, - в противовес ивриту, который носит репутацию так называемого "стерильного", бесплодного языка. Оландер в своей книге "Языки рая" с пугающим подзаголовком "Арийцы и семиты: посланцы небес" опровергает эту, по его словам, "научную басню", которая вероломно распространяет антисемитизм среди лингвистов. ради справедливости стоит отметить, что страстная ностальгия за праязыком не обошла стороной и Вальтера Беньямина, который отдал свой долг этому вопросу в труде "Задача переводчика", где "совершенный язык", "чистый язык" (по словам автора), выглядит как мессианская перспектива в области перевода и в ней тайно сольются все идиомы, которые были поднесены к вершине поэтического творения. К сожалению, практика перевода не находит для себя никакой пользы в этой ностальгии, которая питается эсхатологическими ожиданиями. Очевидно, было бы уместнее сразу поставить крест на мечтах об идеальности и взяться за "задание переводчика" с трезвостью и холодным расчетом.

Вторая версия поиска языкового единства направлена не к праязыку, а к поиску начально свойственных языках общих структур, является еще более проблематичной. Умберто Эко посвятил этой проблеме несколько очень удачных глав в своей книге "Поиски досконального языка в европейской культуре". Тут речь идет о том, чтоб, как указывает философ Бекон, очистить языки от их дефектов, недостатков, которые, по его мнению, являются не более, чем "идолами" языка. Лейбниц продвинулся в этом направлении еще дальше, предложив создать универсальную для всех языков лексику на базе основных понятий и сопроводить ее перечнем грамматических правил, которые бы указывали, как правильно соединять между собой эти настоящие атомы мысли.

Но что ж. Мы приблизились к поворотному моменту наших размышлений, а именно к вопросу о том, по какой причине эта попытка не удалась и почему она вообще была обречена на неудачу. Дело в том, что корень зла находится не в недостатках, а в самой природе функционирования живых языков. Чрезвычайно упрощаяя проблему, укажем на две не очень заметные, но серьезные преграды. Во-первых, невозможно достигнуть согласия в том, из каких примитивных и соотносящихся понятий должна складываться лексика универсального (или совершенного) языка. Это согласие допускает полное и безусловное совпадение между знаком и предметом (понятием), или, говоря более широко, между языком и миром. А это, в свою очередь, ведет или к тавтологии, или к вольному толкованию картины мира, т.е. к неконтролированной претенциозности "авторов" нового языка, которым не может быть доступен полный перечень существующих в мире языков. Следующая сложность является еще более серьезной: никто не может объяснить, каким образом живые языки, со всем их разнообразием, диковинками и чудасими смогли бы взаимодействовать с так называемым универсальным языком, поскольку невозможно преодолеть пропасть между языками живыми, которые сложились исторически, и логически созданным языком, универсальным, "доскональным". Наши размышления касательно внутреннего перевода (т.е. в рамках одного и того же живого языка), которые припасены на конец, будут полезными для того, чтоб выявить всю безграничную сложность живых языков. Мы видим, что нет границ для их изучения, точно также как и для изучения своего родного языка.

Такой вывод научного диспута между лингвистами-релятивистами, которые утверждают, что перевод в принципе невозможен, и кабинетными формалистами, которые так и не смогли доказать противоположное и создать условия для перевода с одного языка на другой на основе предполагаемой универсальной структуры. Что ж, приходится признать, что ситуация не изменилась с библейских времен, и до сих пор языки распорошены и смешаны между собой. И тем не менее, перевод существует наперекор всему.